11:36 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:51 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:42 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

14:02 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

13:00 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

10:58

Пусть холодно. Возьми меня и грей.
Я буду расцветать и удивляться,
Что вдруг зима становится добрей,
Хотя на ощупь добрых минус двадцать.

Мне зимний вечер горек и свинцов,
Но есть внутри мелодия простая:
Снег осторожно трогает лицо
И шепчет, и смешит, и обладает.

Так и стоим, обнявшись на ветру,
Забыв про хмурый быт и чувство долгa.
И кажется, что я вот-вот умру,
Но лишь от счастья. Тихо. Ненадолго.

12:53

17:38 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:35 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

13:30 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

18:58 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

18:52 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

17:23 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

19:33 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

12:19

12:44

17:26 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

07:16 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

14:26 

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

00:11

Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту.
Целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту.
Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча.
Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.

Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.

Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись.
В каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз.
Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.

Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать.
Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать.
Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли?

Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту...